Как можно не любить испанскую живопись Золотого века - ума не приложу. По-моему, в испанских залах Эрмитажа должно быть яблоку негде упасть. Смотрите, какие они интересные - и люди и вещи на этих картинах.
Вот, например, Святой Лаврентий. Он с решёткой для гриля. Почему? Потому что его за верность христианству заживо зажарили. Пообещав, впрочем, отпустить, если он отречётся от веры. И вот Лаврентий, до того стойко сносивший мучения, стал громко звать своих палачей. Те, притушив костёр, тут же подбежали - выслушать отречение. Лаврентий вместо этого громко рассмеялся и заметил: один бок уже прожарился, переворачивай - после чего и скончался. Испанцы Лаврентия так уважали, что в форме решётки, на которой его поджарили, построили дворец Эскориал.
А вот святой Онуфрий - он шестьдесят лет провёл в пустыне. Одежда у Онуфрия истлела и потому он покрылся шерстью. Из-за чего сильно пугал других встречавшихся подвижников, которые принимали Онуфрия за демона. Неудивительно - представьте, идёт Вы по пустыне, никого не трогаете - а навстречу то ли неандерталец, то ли йети. Кстати, само имя Онуфрий - от египетского "ун нефер", что значит "сущий во благе" и вообще-то является типическим эпитетом полуживого-полумёртвого царя Инобытия Осириса.
А вот и герой современных мемов - Святой Иероним. Помните
- Это твоя зарплата!
- Но ведь это ветка!
На самом деле, никакая не ветка, а нечто иное. И именно это загадочное нечто, напоминающее ветку, обеспечило льву постоянное соседство с Иеронимом в живописи.
Иероним - переводчик Священного Писания на латынь. Однажды, занимаясь своим великим делом, он услышал крики братии, выглянул в окно и увидел, что монахи разбегаются. Ведь к монастырю приближался лев. Бесстрашный Иероним вышел навстречу лютому зверю, разумно предполагая, что Бог не допустит его смерти до окончания перевода Библии.
И правда. Лев подошёл к Иерониму и протянул лапу. Там была заноза (не ветка!), которую зверь сам вытащить не мог. Иероним занозу извлёк, и с тех пор в благодарность людям лев жил при монастыре на положении сторожа.
Но вот у монахов пропал осёл, все поняли: его съел лев. Иероним заметил зверю, что раз тот сожрал осла, то теперь, помимо своих обязанностей сторожа, должен выполнять работу осла. С тех пор лев трудолюбиво носил воду и прочую поклажу.
И вдруг однажды братия увидела, что лев ведёт того самого вроде бы давно съеденного и переваренного осла. Оказалось, что зверь осла вовсе не ел - животное украли воры, потом продали - и вот осёл оказался в караване, проходившем мимо. Лев узнал его, привёл в монастырь и снова вернул себе статус сторожа. Потому что ослом вновь стал осёл.
Итак, в Испанском просвете Эрмитажа должно быть полно народу, который обсуждает шерсть Онуфрия, троллинг Лаврентия и занозу-ветку Иеронима. Но почему-то там пусто. С чего бы это?
